[indent] Потекли дни. Комната, как и обещал Величество, была вполне приличная. После трущоб, служивших Джилл домом - настоящие хоромы. Чисто, прилично и без особых затей. Простая мебель, простое белье и одежда. Но все чисто и удобно - не придерешься.
[indent] Крысу однажды тоже доставили. Угощение она взяла. Но тут же скрылась под шкаф, унося с собой кусок сыра. И правильно - вдруг передумают и отнимут?
[indent] Учить Джилл принялся человек средних лет с бесцветным и незапоминающимся лицом. Он был такой вежливый, такой правильный... воровка внутренне кривилась, но уроки исправно повторяла и усваивала. Учитель был не из тех, кто заслужил колкие насмешки, так чего уж издеваться над человеком.
Джилл и сама задавала вопросы. Чего можно. Чего нельзя. Почему нельзя. Куда кто ходит, куда ни в коем случае не ходит.
[indent] Она даже книги не брала в руки. Хотя книги доставили. И перья с чернильницей - тоже.
Прилежная ученица, на лету понимающая и запоминающая все, чему ее учат. И заодно, исподволь, узнающая расстановку сил в этом сообществе. То, что какую-то леди за что-то кто-то убил, она узнала еще при посещении злополучного подвала. Оставалось узнать, кто и за что. А главное - как. Пока все выходило занятно: вампир мог убить вампира. Нужно ли напрягать силы, пытаясь сделать это лично? Сами же прекрасно справляются. Остается только направить амбиции, зависть, алчность тех, кто еще не был от них избавлен.
[indent] Второй слугой была женщина. И ей, определенно, не нравилась манера одеваться, выбранная Джилл. Женщина уже была в том возрасте, когда к советам прислушиваются хотя бы из уважения к прожитым годам. И Джилл прислушалась. По итогу из образа юноши-разгильдяя проявился другой: молодая женщина, не блещущая красотой, но достаточно приятная в своем строгом одеянии.
[indent] Третий - вампир. Еще молодой, как по человеческим понятиям, так и по вампирским. И вот он становился объектом частых и отточенных до остроты бритвы изящных насмешек. Сперва Джилл заводила невинный разговор о чем-нибудь. Отчасти даже лестный и восхищенный. Потом начинала задавать вопросы... Суть вопросов крутилась вокруг полученных вампиром возможностей и силы. Но по всему выходило, что на фоне старших он чуть больше, чем "ничто". Джилл этого слова не произносила. Она вообще была удивительно, поразительно вежлива. Все складывалось само из течения разговора, воровка выстраивала разговор так, что молодой вампир сам выкапывал себе небольшие ямы. Куда и падал.
[indent] Четвертого слугу Джилл старалась не замечать. Потому что ей было его жаль. Молодой, веселый, живой. И - свято верящий своим "богам".
[indent] Джилл пряталась. Искусство лицедейства выходило на новый уровень. Если раньше в большинстве случаев хватало просто масок, то сейчас маски стали многослойными. Под одной личиной - вторая, а там дальше - третья. Приходилось обманывать даже себя, внушая эмоции, которые на самом деле не испытывала. Это оказалось не так сложно. Джилл неплохо помнила свой страх в тот памятный день, когда ее вели на пир вампиров. Осталось этот страх подкормить. Внешний вид вампиров был эстетически приятен, пластика движений завораживала. И Джилл искренне восхищалась этим.
[indent] Но на недосягаемой глубине души, укутанный многочисленными полотнами ярких чувств и переживаний, притаился расчет. Он не был ярким, его сложно было учуять вампиру. А если и так - мало ли на что надеется и рассчитывает эта смертная. Многие из них хотят обрести бессмертие и силу.
[indent] Не единственной, но очень серьезной опасностью был Сантес. Советник Его Величества, давний, если не друг, то соратник в делах. Подозрительный и въедливый до дрожи. Внешне даже вежливый. Но... после каждого разговора с ним Джилл казалось, что ее песенка спета. Она не знала, почему и откуда возникало это ощущение. Но в разговорах с Сантесом всякий раз будила и культивировала в себе страх. Неподдельный ужас. А вела себя вежливо, на грани подобострастия.
[indent] Но Джилл хотела другого. После разговора с Принцем, поняла, что служить не будет, а другой выход - только на тот свет. Перед началом этой своей, в общем-то безнадежной, войны, она предприняла еще одну попытку. Но это ничего не решило. Выхода не было. Все условия жизни этого сообщества диктовали поведение его членов. Ломать устои никто не стал бы. А она не станет ломать себя.
[indent] Хамить и бросаться с голыми руками на очевидно сильнейшего противника было верхом глупости. Понимая, что все равно умрет, Джилл хотела напоследок, образно выражаясь, "зажечь огни". Желательно так, чтобы факел стоял как можно выше. По крайней мере, она постарается. Очень постарается.