…А потом они лежали на траве, оба мокрые от ночной росы. И Моника обнимала Даниэля, обвив руками его талию. А он гладил девушку по волосам и любовался тем, как переливается лунный свет на влажной коже оборотницы.
Его охватило умиротворение и приятное ленивое спокойствие. Весь мир казался донельзя правильным и удивительно гармоничным. Даниэль понимал, что это не продлится долго: придется встать и заняться «уборкой», чтобы успеть до исхода ночи. Но время еще было. И значит, пока что можно просто лежать, наслаждаясь тишиной, ощущением прохладной росы на теле и присутствием девушки, приникшей к нему. Мягкой, сонной, теплой…
За долгие века, что Даниэль прожил на земле, в его постели перебывало множество женщин. Но Моника была особенной. Из тех, кого не позабудешь и через сотню лет. Страстная и нежная, дикая и ласковая, и все одновременно, и настроения сменяют друг друга с неимоверной быстротой, и вся она словно соткана из противоречий и контрастов. Истинная кошка. И дивная женщина.
Надо будет как-нибудь повторить, – думал Даниэль, рассеянно наматывая на палец каштановый локон. – Увы, не сейчас. Но однажды… Тем более, что Моника, судя по всему, не против.
Небо на востоке мало-помалу начинало светлеть. Даниэль нехотя выпустил локон и приподнялся на локте.
– Моника, – сказал он негромко, – скоро рассвет. А надо еще тут прибраться.
