Звуки речи вовлекали многих, если не всех, в церемонию, в том числе и самого Принца, который ощутил себя в отделенном мире, особенном, для избранных.. Та чудесная легенда, которую он же когда-то с верными друзьями создавал, прописывал и старательно вживлял в умы части людей, желая заполучить их доверие, а значит господство над ними. Поневоле, делая ложь живой, за века он уже в нее верил сам, как большинство из присутствующих. Годы сменялись и выдуманные аргументы обретали основание, уже казались абсолютно верными, и вот уже вампиры жили по их постулатам. Постулаты в массовом сознании обретали незримую душу, мышление, становились как бы Личностью и по-серьезному влияли на весь, в том числе и внешний, мир. Создатели Личности из господ перетекали в рабов, меняясь местами с Сущностью: они - ведомы, а Она — господствует. И сложно уже выступать, будучи внутри сообщества, в одиночку, доказывая кому-то, что вампиры не раса избранных. Все это - магия мира, доступная каждому народу, достигшему нужной силы и массы. Эгрегор ее имя.
Легенда ушла во вне, стала сильнее, рискуя однажды превратиться во всеобщее верование о истинной природе вампиров, таких прекрасных, таких во многом человечных, несчастных, достойных любви и сострадания, заменяя собой те ужасы, которые ныне живут в мифах смертных. Неприятно считаться ходячим мертвецом, способным спать только в гробу, чурающимся чеснока, святой воды и прочей символики. Куда приятнее знать, что особенный, избранный, прекрасный и такой недостижимый для мечтаний многих. Где-то здесь, из этой реальности и рождалась речь Голоса, который обыденно возводил своими словами расу вампиров в богоподобных, великих и сильных, с одной стороны не обманывая, а с другой совершенно точно вводя в заблуждение каждого.
Ромул встал. Спустился по ступенькам трона и, подойдя к коленопреклоненной девушке, подал ей руку. Поднимая к себе, не делая паузы, приник к белой шее, как бы поглощая ту телом, обхватив руками, прокалывая клыками кожу. И если была у него мысль, что Аделэйс могло что-то смутить из призраков ее прошлого, то он точно знал, что не в момент укуса и не сразу после него, потому что именно сейчас никак не сдерживал господства древнего - абсолютный вампиризм, на который был способен к своим годам, поглощая эмоции, чувства, силы и кровь.
Секунды наслаждения для «хозяина» и жертвы, затем Принц отпускает руки, и вовремя подоспевшие вампиры из службы сопровождения помогают удержаться на ногах белоснежке, давая той возможности прийти в себя от несерьезных, но все таки повреждений.
Дальше Ромул должен уйти, вновь сесть на трон и выслушать клятву будущего вассала. Но не в этот раз. Он прекрасно знает историю француженки, ее брата, и сам не далек от того опыта, когда его использовали и он был вынужден подчиняться любим самым безумным капризам сородичей. Еще не до конца зажили раны его нелегких отношений с покойным учителем. Не заживут до конца никогда. И пусть лично ему не досталась доля безумства в наследство, не хотелось игнорировать иную, более печальную историю.
Винсент наклонился к Аделэйс, стирая капли оставшейся крови с ее шее, и очень тихо на ушко прошептал:
-Повторять не обязательно. Не нуждаюсь в рабыне, пусть и в такой прекрасной, как ты.
И тот же спокойный взгляд в глаза, уверенный в своем праве выбирать из кого делать зависимых, а кого оставлять свободными от своей неугомонной вампирской сущности.
Отредактировано Винсент Леонард Ромул (2016-10-08 01:10:59)