В зале просторно, свежо и конечно же прохладно. Свечи выхватывали только часть помещения – нет причин освещать все пространство.
Представитель инсургентов стоял напротив пустого трона, мрачно склонив голову. Весь в черном, точно взмыленный и непривычно грязный, помятый для вампира. Давно не знавший роскоши ванны с пыльными волосами; бледная кожа которого не принимала ароматных масел.. Чем не пожертвуешь ради великой идеи? Незавидная участь, но необходимая ради замысла партии.

Принц и прочие в этом дворце, согласно восприятию мятежников, уже являлись пережитком прошлого, а потому не нуждались в особых почестях. Взаимоотношения можно сводить к законам ведения войны и защитным правам парламентера. Белый флаг при себе тоже имелся, повязанный через плечо, точно грубый, толстый бинт. А в руках гонец держал бумаги.

В тронном зале шаги разносились гулким эхом. Зал был огромным, обставленным с необычайной роскошью – немного тяжеловесной на вкус Даниэля. В гигантском пустом пространстве фигура гонца казалась крошечной. Словно бы – какой-то мелкой незначительной деталью.

Жаль, – подумалось Сантису, – что это не совсем так…

Конечно, гонец был пешкой. Но силы, стоявшие за ним, увы, незначительной деталью не назовешь…
Принц прошел мимо гонца, словно его тут и не было, и приблизился к трону. Развернувшись на каблуках, опустился на сидение. Даниэль шагнул следом, встал у подлокотника, мельком посмотрев на застывшего у двери Фергуса. Потом перевел взгляд на гонца. Жалкий вид. Флаг парламентера небрежно повязан через плечо… Ах, как он спешил сюда, этот гонец.  Как спешил…

Винсент молчал, очевидно, предоставляя мятежнику возможность заговорить первым. Он разглядывал вампира. Повисла пауза.

Пыльный вампир кивнул, обозначая, что все, кто надо, здесь присутствует. Развернул бумаги, сглотнул и начал:

– Представляя собой конгломерацию недовольных властью, выражая свою озабоченность сложившейся ситуацией, находясь в городе Уинчестер, объявляем инсуррекцию правительству вампиров города Лондона и его окрестностей. Наше внутреннее формирование соответствует всем правовым нормам, имеет своего вождя и временное правительство, а потому мы вправе объявить законную войну. На основании этого требуем признания со стороны противника (то есть вас) нашего права пользоваться  совокупностью международно-правовых норм и принципов, регулирующих защиту жертв войны, а также ограничивающих методы и средства ведения конфликтных действий. Мы объявляем, что нынешняя власть не легитимна, а, значит, подлежит оспариванию. Согласно истории в 1489 году Винсент Ромул сместил  наследника трона и незаконно воцарился сам.
Объявляем Винсента Ромула политическим преступником и вменяем ему преступления против своего народа…

Дальше вампир зачитал целый список, согласно которому Принц Венеции много крал, врал, брал, убивал, развоплощал; допустил резню в 1797 году, допустил спокойное существование оборотней (а значит скоро всем хана), обставил и обложил себя коррумпированным правительством.

– Документ подписан лидером временного правительства Уинчестера Энтони Беккером, – имя новое, неизвестное, не знакомое ни Винсенту, ни Даниэлю. 

Парламентер перевел дух, смотал документ и протянул его к трону, позволяя Фергусу передать бумагу Принцу.

– Это была официальная часть для истории. Теперь по существу и как оно на самом деле. Винсент Ромул, если вы не прибудете к восходу солнца в Уинчестер и лично не явитесь на переговоры к Энтони Беккеру, вампиры Уинчестера истребят смертных жителей. Дело не сложное, сами понимаете. А чем оно вам грозит, тоже догадаться должны. Нам терять нечего. Пожили не мало. Но по-старому больше жить не хотим. Хотим своих лидеров и свои законы.

Принимая бумагу «для истории», как сказал гонец, Винсент в нее заглянул, пробежал по тексту. Ребята явно подготовились. Можно было бы посмеяться, если бы не вся серьезной их затеи.

– Допустим, – показно и сдержано согласился Его Величество. – Здесь написано: «внутреннее формирование соответствует всем правовым нормам, имеет своего вождя и временное правительство..» Как я могу признать вас законными противниками, не зная точно, что именно внутри временного правительства? Огласите весь список. Что из себя представляет правительство? Я сравню ваши притязания согласно правовым нормам и приму решение.

Слушая гонца, Даниэль не без труда заставил себя сохранить серьезный вид. Ситуация все более напоминала ему какой-то нелепый фарс.

В самом деле, надо быть гением дипломатии, чтобы с серьезной миной говорить о правовых нормах и защите невинных – и тут же, не переведя духа, пообещать устроить резню...  Ладно-ладно: переведя дух.
Интересно, он сам-то понял, что сказал? «Ответим на вашу несправедливую резню своей справедливой резней». Впрочем, чего ждать от революционеров? Молодо-зелено, великая идея, праведная борьба за нечто лучшее…
Другое дело, что за такими романтиками всегда стоит кто-то другой – старый, хитрый и циничный. Ищущий своей выгоды – а не счастья для всех. В данном случае, видимо, Барнецци и его шайка.  Хорошо, что он пока скрывается за спинами других, позволяя им делать глупости. Чем больше глупостей они успеют наделать, тем лучше…

Принц, между тем, выбрал недурную тактику: осторожно прощупать противника. Что ж, для начала совсем неплохо. Послушаем, что будет дальше.

Вопрос Его Величества ставил в тупик, потому что инструкций на эту тему гонцу не давали. Да и на кой инструкции, когда главная суть в шантаже, а не настоящих переговорах? С другой стороны радовал покладистый тон. С ним говорили и даже рассматривали вопрос соглашения.

Очень не нравилась физиономия доверенного лица. Блондинистый вампир рядом не смеялся, но черти в его глазах плясали… наверное и Принц хитрил.

– У нас все серьезно, – нашелся гонец и гордо вскинул голову. – Мы сильны. Очень сильны. Мы оцепили центральный район и в любой момент готовы напасть. У нас есть свои силовики. У нас согласно правилам иерархии во главе есть древний! – А не как у некоторых в кланах, всего лишь обычные вампиры. Да сам Ромул стал Принцем будучи не в зрелом возрасте. – Есть казна. Есть министр финансов… – Гонец не знал по-настоящему все правовые нормы законного формирования. – Мы даже разработали свой свод законов.

Да какая собственно разница? Главная задача пригнать Ромула в Уинчестер. Не так просто развоплотить древнего в его гнезде. А пафосная муть с правами для истории, которую будут знать вампиры Лондона в будущем, мол, все было честно, официально и правильно. Принцу предъявили обвинение, напишем, что он их признал. Затем его свергли. Затем не дали сесть на трон его доверенным лицам и – вот тебе новый мир! А рядом, кстати, не он ли тот, кому нельзя взойти на трон в случаи замены? Гонец прищурился, посматривая на Даниэля, и облизнул пересохшие от ветра и болтовни губы.

Понятно...
Принц «огорчился» своему незавидному положению.

– Да, вы подготовились. – Покачал головой, размышляя над следующим вопросом. – Ваш древний… Древних мало и все они известны по именам. Среди известных мне в Англии и в других странах нет Энтони Беккера. Кто тот шарлатан, подписавший эту филькину грамоту? – Винсент повертел в руках будущий «исторический документ». – Ладно, спасибо за информацию. Можешь не отвечать дальше.

Лицо Винсента резко изменилось. Из учтивого и рассудительного правителя он стал суровым, жаждущим крови и мести вампиром. Сделал жест Даниэлю и добавил:

– Осмотри наглеца, – и не договорил, понимая, что и так понятно. За века сработались в подобном.

Сантес склонил голову в знак повиновения. Он не сдвинулся с места, но сосредоточил взгляд на фигуре гонца. Прежде он тоже смотрел на вампира, но не в упор – а рассеянно, словно бы сквозь него. Теперь же взгляд стал пристальным, цепким и тяжелым. Посмотрел мятежнику прямо в глаза – но лишь на миг. Потом смерил его взглядом с головы до ног, рассматривая неторопливо и тщательно, как экспонат в музее. 

Зачем? – думал он между тем. – Ясно же, что гонца не впустили бы сюда, будь при нем опасная магия. Да и вообще какая-нибудь. Впрочем, возможно, Принц хочет сделать вид, что не уверен в бдительности своей охраны. Умно.
Магии, разумеется, не было. Даниэль отвернулся и перевел взгляд на принца, отрицательно качнул головой.

– Он чист, Ваше Величество.
Принц коротко кивнул. 

– Между тем, – продолжал Даниэль, – обдумав услышанное, я бы хотел задать вопрос нашему… гостю. – Последнее слово в его устах прозвучало немного насмешливо. – Будет ли мне позволено?

Принц снова кивнул, и Сантес опять обратил взгляд на пришлого вампира.

– Вопрос, – сказал он, – который не задаст Его Величество, ибо он выше этого. Но не я. Потому спрошу. Вы хотите переговоров, не так ли? Честных переговоров на вашей территории? Но какие гарантии безопасности вы готовы дать? Что станет залогом благополучного возвращения Его Величества в Лондон из Уинчестера?

Ничего, – говорил взгляд Даниэля, обращенный к гонцу. – Я знаю, паршивец, что ничего не станет. Поскольку нет иной причины вызвать его в Уинчестер, кроме как расставить ловушку. И ты знаешь, что я знаю. Но ответить тебе придется.

– Ибо, – продолжал он, – вы пока ничем не доказали свою честность – как и то, что вам можно доверять. Следовательно, нужны гарантии – и такие, которые Его Величество сможет признать надежными. Итак?..

Гонец растерялся: вопрос обоснованный, законный, здравый, но не в этой авантюре. Ах, наверное, венценосные господа разговаривают на языке правил войны! Вот почему ждут ответа с гарантиями. Вампир тихо порадовался. По его мнению, правительство повелось на замысловатый будущий исторический документ и не разглядело в ловушке ловушку. Это хорошо. Противник на крючке.

Он сделал серьезное лицо и ответил, придумывая на ходу:
– Все зависит от того о чем договорятся наши лидеры. Несомненно, Беккер будет так же один и на нейтральной территории произойдут переговоры. В конце концов, сделка вроде той, что вы отдаете нам в полную автономию город, и он больше не принадлежит Принцу Лондона тоже весьма заманчивая. Возможно, она устроит нашего лидера.

Весьма неприятно стоять под пристальным взором этого подельника Принца.

Он правда дурак или прикидывается?..
Даниэль терпеливо улыбнулся. Похоже, все же дурак. По крайней мере, недостаточно умен, чтобы разглядеть в вопросе сарказм.

– Вы не поняли меня, – сказал он вкрадчиво. – Наши лидеры ни о чем не договорятся, пока не выберут безопасное место для переговоров. И это не будет Уинчестер, если вы не сможете дать веских гарантий, что Его Величество вернется с переговоров живым.  А какие гарантии признать вескими, какие нет – решать будет Принц Лондона. В конце концов, речь идет о его безопасности. Так понятно? Или мне выразиться еще яснее?..

– Согласно нашему ультиматуму, это будет Уинчестер. Условия диктует наша сторона, а не ваша, сэр...

Сложно было понять, куда гнет этот древний. Видимо в сторону угроз, сейчас начнет силу применять. Гонец поежился. Стоило бы озаботиться безопасностью, но все что можно было сделать заранее, уже было либо упущено, либо отобрано на входе во дворец. Его хранит белый флаг, но, как и все остальные приемы в войне, в любой момент они могли быть нарушены.

– Если Его Величество не приедет с первым лучом солнца из-за соображений опасности, это будет значить, что с первыми сумерками мы перегрызем смертных. Впрочем, часть смертных мы сможем покусать уже при солнце.

– Иными словами, – сказал Сантес, – вы открыто расписываетесь в том, что никаких гарантий безопасности дать не готовы? И после этого мы должны поверить, что переговоры будут честными? Что вы будете соблюдать договоренности, и Его Величеству ничего не угрожает. Или, – он неприятно ухмыльнулся, – может быть, уже пора раскрыть все карты? Может быть, вам сразу предложить Принцу покончить с собой - взамен на безопасность людей Уинчестера? А вслед за ним - и мне? Пожертвовать собой, так сказать, ради... А собственно, ради чего?

Ради чего, гонец не знал, хотя подозревал, что ради сохранности относительно мирной жизни в Лондоне. Насколько это оправдано, сложно сказать. Он не Принц и даже не приближенный.

– Вам виднее, сэр, ради чего. Моё дело донести слова своего господина.

Слова безжалостной правды, сказанные Даниэлем, врезались в уши Винсента. Да, никаких гарантий безопасности нет. Переговоры не могут быть честными. Да! Это «чудесное» предложение покончить с собой, взамен на безопасность людей Уинчестера. Автор идеи попал в точку с шантажом. Пожалуй, то немногое, на что Принц был бы готов, – рискнуть, не желая повторения резни прошлого века. Нет, не из-за сохранности смертных. Из-за своих упырей, конечно же… 

Мрачно слушая, посматривая в сторону, в темноту неосвещенного зала, оставалось ждать, когда закончится диалог двух вампиров. Это то время, точно пауза, где не требовалось принимать решений, делать шаги и выводы, искать выходы – допрос вел другой. Решение уже есть (и оно не в сделке покончить с собой, конечно же). И действия будут сделаны. Чуть позднее… немного погодя… через пару минут…

– Мне все предельно ясно.
Пришлый вампир даже не пытался отрицать, что все это – просто ловушка. По сути, подтвердил, стоя прямо перед Принцем, что мятежники намерены его убить.

Даниэль отвернулся.
– У меня нет больше вопросов к нему, Ваше Величество.

Принц среагировал. Он вернулся в происходящее и сделал знак Даниэлю, подзывая к себе. Тихо сказал:
– На нем нет магии. Прикоснись, посмотри, что он видел и знает о ситуации в Уинчестере. Затем отпустим его.

А гонцу ответил:

– Согласия твоему господину не дам. Если приеду в крепость – значит, приеду. А если нет, то вам иной повод не понадобится, чтобы начать истреблять людей. 

Интересно, дрогнет ли рука у тех упырей в городе? И сколько из них реально струсит в значимый момент? Одно дело говорить «мы всех порежем», а другое на это пойти с пониманием, что до следующего рассвета никто из них не доживет. Многие могли бы существовать еще веками, а что происходит в загробном мире для вторичных мертвецов, никто не знает. Люди пророчествуют ад и вечные муки.

Даниэль снова обернулся к парламентеру. Поймал его взгляд.  Голубые глаза Даниэля потемнели, наливаясь темно-синим цветом.  Вампир вздрогнул. Может, он и желал бы отвести взгляд, но уже не мог: Даниэль уже «зацепил» его – и держал крепко. Он знал, что сейчас видит и чувствует вампир: два темных омута, затягивающих его. И он проваливается в них, все глубже, теряя опору, теряя связь с реальностью, и паря в синеватой черноте...

Глубокое вторжение в мозг дается непросто и причиняет жертве страдания, но тут больших усилий не требовалось. Магия не защищала вампира, и все, что нужно было Сантесу, лежало на поверхности. Впечатления, воспоминания… Не так уж много, увы. Те, кто отправил его сюда, очевидно, понимали, что информацию из парламентера могут вытащить… Вампир был пешкой – в буквальном смысле.  Разменной пешкой.  Черт! Он даже не разбирался толком в политической ситуации в Уинчестере. Его прислали сюда шантажировать Принца, а не устраивать сколько-нибудь серьезные переговоры...

И все же кое-что понять удалось…

Даниэль прикрыл глаза, «отпуская» вампира. Тот снова вздрогнул. Для него все длилось несколько мгновений. Возможно, он даже толком не понял, что произошло…

Сантес открыл глаза и обменялся взглядами с Принцем. Наклонившись к нему, сказал на ухо.
– Не так много. Но есть пара мелочей. Расскажу.

Винсент коротко кивнул.

– Благодарю, – тихо шепнул в ответ и обратил внимание на доносчика. Тот жалок и растерян. Что именно произошло, явно не понял, но испугался внезапной боли и испугался самого Даниэля.

Принц не стал сдерживать довольной улыбки,  позволил себе секунды удовольствия над пешкою врага. Но быстро спохватился. Хорошо бы создать иллюзию, что он как монарх испугался, озадачен, идет на бойню и смерть аки ягненок. Тут же приобрел суровое лицо, озадачился и на короткое время склонил голову вниз, раздумывая.

– Переговоры окончены. Иди.

И негодяя точно подстегнули. Он подпрыгнул, развернулся и поспешил на выход, то и дело оборачиваясь. Сказать, что ему даровали жизнь –еще ничего не сказать. В любой момент все могло изменится…
Винсент с незначительным разочарованием произнес:

– Судя по тому, как он драпает, создать мысль, что мы испугались, не получилось.

Даниэль только вздохнул.

– Едва ли это было их целью. Иначе прислали бы кого-нибудь поумнее. И посмелее. И более уверенного в себе. А этот… просто жалок. Ему поручили передать информацию об Уинчестере, не более того. Шантажировать тебя. Но даже это, я вижу, получилось не вполне…

Или вполне?.. Даже зная друга, Сантес не мог сейчас понять, что решил Принц. Его лицо было непроницаемым. Неужели он и впрямь поедет в ловушку?.. Даниэль помолчал секунду. Потом спросил:

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь?

Винсент встал, оставляя трон пустовать. Тот предмет, который по его мнению добавляет влияния и власти, увеличивая вес сидящего на нем, вроде того как аксессуары подчеркивают красоту прелестницы. При неумелом использовании и тот и другие, напротив, способны все испортить.

Фергус тоже вышел из зала. Вампиры остались вдвоем.

Принц спустился на пару ступенек вниз и по-свойски сел на красную дорожку ковра. Облокотился руками на колени, уронил голову на кисти рук сжатые в замок.

– Что я об этом думаю? Я думаю, что прорвемся. Вариантов не остается. Бывало и похуже… Столько всего уже бывало, сложно выбрать из изобилия прошлых проблем. Посол предателей проболтал ключевую деталь, которая дает нам преимущество. Но я хочу сначала выслушать тебя, что ты узнал и твои предложения о том, что следует делать. Только не говори просто «ехать нельзя», скажи, что требуется делать взамен. Я не могу просто так отказаться и не поехать. Но могу заменить поездку хитростью. После твоих слов мне будет проще судить. Наверняка ты заметил что-то, что я упустил.

Сантес покачал головой.

– Ехать, очевидно, нельзя. Ты сам слышал этого паршивца. Он смотрел тебе в глаза и даже не пытался отрицать, что в Уинчестер – ловушка для тебя, и не более того. Никаких переговоров не планируется и не будет. Этот Беккер, насколько было известно гонцу – такая же пешка. Его собираются разменять без жалости. За всем этим стоит Барнецци и кто-то из местных вампиров Уинчестера. Но кто именно – гонец не знает. Что для нас хорошо: он слегка преувеличил масштабы катастрофы. Бунтовщики действительно удерживают центр, но едва-едва. Их положение шаткое. И среди них не так много тех, кто действительно готов умирать.  Там брожение умов, многие догадываются, что их используют.

Даниэль помолчал, раздумывая.

– Что я предлагаю?.. – он снова сделал паузу. – Дело осложняется тем, что у нас мало времени. Иначе бы…  Я тут подумал: что, если подсунуть эту, как ты изящно выразился, филькину грамоту охотникам? Аккуратно слить им информацию, что в Уинчестере вампиры-мятежники окончательно свихнулись и собираются перерезать людей. Всех. Как полагаешь, это их заинтересует?..

Винсенту потребовались минуты молчания, чтобы сложить в голове все кусочки мозаики.

– Значит смотри. – Винсент поднял голову. – Я бы так делать не стал, как бунтари, потому что это все равно,  что подставится. Он сказал, что истребление людей начнется с закатом, а прибыть я обязан с восходом. С десяток часов и больше до того момента чтобы начать атаку? Просто подарок судьбы! Настолько подарок, что я насторожился. Я поеду к крепости. Не один. С поддержкой, чтобы не дать им совершить что-то недоброе с первым лучом.

– Твоя идея с охотниками прекрасно ложится на все это. Как мы скармливаем им ненужных вампиров поодиночке, так поступим и в массовом порядке. У нас есть выход на охотников. К счастью не все так идеалистичны во взглядах, чтобы отказать себе в выгодном сотрудничестве с нечистью… Но я хочу большего. Убью сразу ТРЕХ зайцев. Скажем правду. Охотники узнают место дислокации опасных тварей. И коррумпированные среди них лидеры получат мою незримую поддержку с тылов нашими силами. Есть те среди них, с кем я работаю открыто.

– Будет день. И предатели в крепости станут неспособными передвигаться днем. В середине битвы драммонды, которые уже контролируют ситуацию в Уинчестере, опустят тучи на город – естественным путем – погода непредсказуема. Вампиры-предатели внезапно обретут больше возможностей, а, значит, станут сильнее. Будет резня. Ослабнут и те, и те. Мы даже будем помогать… охотникам. Спасем нескольких. Главное сыграть слажено, а в воспитанниках Беатрис, как и в ней самой я уверен. Третьей стороной – Барнецци – я займусь лично. Я не просто его уничтожу, я преподам урок, после которого не только вампиры Италии хорошенько подумают, прежде чем посещать Лондон с какими-то «особыми» целями.

Принц был зол, но не в ярости. Он жаждал действий, был решителен, а потому в любую минуту стремился отправиться вершить задуманное… не один! Конечно, не один, а с множеством своих подданных! Но с кем именно, и кем конкретно, как и многие детали этого сложного повествования уточнять не будем. 

-Я этот город для вампиров «построил», я его и отстаивать буду. А ты оставайся в Лондоне. Твоя задача проверить свиту и временно исполнять мои обязанности.

– Всего, что буду делать в крепости, я тебе не говорю, чтобы не забивать голову ненужными действиями, в которых ты все равно не будешь участвовать. Но как слаженная команда, давай каждый  сработает на своем месте. Мне нужна твоя поддержка в Лондоне, а не вроде той, что ты выразил в кабинете – не критику. Если видишь проколы и опасности - говори. Но эмоциональную оценку оставь. По существу, только по существу. Не примешивай в это дело чувства. Они разрушительны.

Из того что будет происходить сегодня. В полночь состоится присяга госпожи Ревиаль, согласно обычаю. Затем ты сможешь прикоснуться к ее сознанию, чтобы узнать, истинна ли ее верность. Затем вместе с ней и другими я отправлюсь в крепость. До этого должен состояться совет глав кланов, без Беатрис.

К полуночи никого постороннего в резиденции быть не должно. Грей должен остаться в Лондоне.

Слушая Винсента, Сантес бродил туда-сюда по залу. Несколько шагов в одну сторону, несколько в другую. Так лучше думалось. Но в конце концов он остановился и присел на ковровую дорожку рядом с другом.

Его совсем не грела идея отпускать Винсента в Уинчестер. Но, видимо, выбора не было.

– Первый вопрос, - сказал он. – С кем ты поедешь? Кроме госпожи Ревиаль? Не думаешь, что их всех стоит проверить до того, как вы уедете? И второй вопрос.  Понимаешь ли ты, что Грей легко может сбежать в Уинчестер, никого не предупредив? И черт знает, что он будет там делать.  Я могу поговорить с ним, но если он уже все решил для себя – это ничего не даст. Так может, напротив, позволить ему поехать?..

– Да, всех с кем поеду, проверить будет правильно. – И Принц назвал имена, добавив, что так же обсудит с двумя другими главами кланов кого взять. – По поводу Грея. Если он сбежит, я боюсь, что погибнет. И это вернет к тому, что вассал, которого я в свое время дорого выкупил, бездарно сдохнет в войне. Дело, которое у меня было с его хозяином, тогда уже стоило мне множества проблем. И Майкл стал откупом в качестве извинений.

– Используй силу, хитрость, шантаж или любовь, но сделай так, чтобы он не покинул Лондон. Я обещал сказать то, что ты хочешь. Я обещал пощадить Адриано. Ты предложил об этом деле мне забыть… мы обсуждали уже это в кабинете, Даниэль. Где-то мнимо или истинно, Бернини будет жить – все решит война… Грей твоя забота. А мне необходимо с ним перекинутся несколькими словами, чтобы понять, в чем на самом деле дело. Давай действовать дальше. – Винсент встал. - Я ненадолго к Грею, а затем к Верховной Ведьме. Есть у нее должок передо мной. В сложный момент пришло время забрать его.

– Хорошо, пусть так. Я тебя понял. – Даниэль тоже поднялся на ноги. – Я отправлюсь и проверю тех, кого ты берешь с собой в Уинчестер, а потом поговорю с Греем. Сделаю что смогу, чтобы его убедить.

А это будет непросто. Если Майкл действительно влюблен, он пойдет на все ради этого своего Адриано. Хотя бы и на предательство. Принц прав: чувства разрушительны. И принц неправ, не желая признавать, что чувства, порой, бывают необоримы, толкая людей – и не только людей – на самые удивительные, странные и страшные поступки.   И самое необоримое из них – любовь… Впрочем, Даниэль уже устал спорить.

– Я сделаю, что смогу, – повторил он. – А дальше будет видно.

– Хорошо. – Коротко кивнув Даниэлю, Принц вышел из тронного зала – тем же стремительным шагом.

Сантес проводил его взглядом. А потом позвал слугу.

– Фергус, разыщи для меня… – он назвал имена будущих спутников Принца, – и передай, чтобы зашли ко мне.

– Будет исполнено, сэр. – Фергус поклонился и исчез за дверями тронного зала.

Даниэль неторопливо вышел следом и направился в сторону своего кабинета.