[indent] Хельмина, наконец, огляделась, в кабинете Принца, кроме него самого и учёной, никого не было, вопреки тому, что показалось раньше. Удачно зашла, иначе не скажешь. Есть шанс, что выходка с окном будет проигнорирована и последствий не возымеет. Вампирка позволила себе облегчённо перевести дух - во-первых, она не любила подавлять первые искренние свои реакции, во-вторых, Винсент Ромул был одним из тех немногих, кто был в курсе всех её основных масок и «привычки дышать».
[indent] Внимание к окружающей действительности и вопрос Принца сбили Хельмину с погони за смутной, ускользающей мыслью. И вопрос этот… ох, в такие моменты учёная казалась себе очень приземленной и вынужденной приземлять окружающих. Её мечтания были чётко очерчены, и, может, потому столь часто воплощались?
[indent] - Нет, Ваше Величество, - с ноткой горечи, но непреклонно-уверенно отвечала она, - это всего лишь вариант жёсткой оболочки дирижабля, на который меня вдохновила подводная лодка, давление и подъёмная сила высчитывались исходя из условий атмосферы, но не воды. – Хельмина помедлила, прикрыв глаза, погружаясь вновь куда-то далеко, где царили цифры и законы. – Хотя, если пожелаете, я проведу перерасчёт для мультисредового летательного аппарата. Сразу скажу, что оболочку придётся переделывать с нуля, - всё больше убыстряя темп речи, Хельмина тараторила, едва поспевая за собственной мыслью, - вероятно, на складывающуюся. – По мановению её руки на световой модели оболочка пошла прямыми трещинами, делясь на сегменты, которые складывались, подобно подзорной трубе, находя друг на друга и, в конце концов, убрались внутрь пассажирской гондолы, обзаведшейся крупным люком сверху, - Но тогда встаёт вопрос подъёмного газа, который, в таком случае, следует синтезировать прямо на борту. – Хельмина, увлёкшись, сыпала терминами, не задумываясь о непонимании. - От вакуума, скорее всего, придётся отказаться, но электролиз воды, которой вокруг подлодки целые моря и океаны, с высвобождением водорода, кажется вполне очевидной альтернативой. – Тут учёная оборвала себя, выныривая из глубин разума, скептически косясь на световую модель. Покачала головой. – Пересложнённая конструкция. Дирижабль с жёсткой оболочкой я досчитаю до конца осени, весной можно будет опробовать прототип. Этот же… Наутилус 2.0, - Хельмина усмехнулась, - скорее всего даже при верном обсчёте потребует материалов, которых нет – повышенной прочности металла, каучука с улучшенными физико-механическими и гидроизоляционными свойствами. И, конечно же, мощность. Двигатель точно не паровой. Скорее электрический, учитывая получение водорода. Или генератор… потребуется огромное количество тока и/или топлива, - ускользнувшая было мысль стремительно возвращалась, - топлива, да.
[indent] Хельмина быстрым движением руки стёрла золотистые линии модели, возвращая кабинет в полумрак. Подняла руку, призывая к тишине, замельтешила, проносясь от стены к стене – в движении думалось лучше. Мысли метались лихорадочно, сталкиваясь, переплетаясь, причудливая вязь ассоциаций вилась в тонкое кружево, стремясь к осознанию:
[indent] «Топливо. Не уголь… Нефть, керосин…» - Холодные, режущие, бело-голубые образы химических формул и реакций перегонки быстро сменяли друг друга над головой Хельмины, индицируя о том, что идёт процесс перебора данных, безмолвно умоляя длить тишину, не отвлекать, не прерывать, - «Йель, 1855… Америка. Топливо…» - Проявились контуры здания, затем – континента. – «Скважины, добыча… Переработка…» - Призрачные вышки отбрасывают резкие тени по всему кабинету, льётся чёрное золото, кровь земли. И снова формулы. – «Мистер Эндрюс, специалист по крекингу…» - Быстро промелькнуло лицо химика. – «Standart Oil. Скупка, централизация. Стандартизация продукции. Есть!» - Логотип компании, цифры, цифры, цифры. Темнота.
[indent] Торжество прорвалось широкой улыбкой. Мысль была схвачена и осознана. Раздражающая лихорадка анализа отступала. «Но каковы же люди! А мы, инертные, топчемся на месте».
[indent] - А ведь Вы будущий банкрот, Вашество, с этими Вашими угольными шахтами. Избавляться от них надо, а нефтяные скважины закупать. Или искать альтернативу. Пока не поздно. – Улыбка сползала с Хельмины, сходило на нет удовольствие от выстроившихся в чёткие закономерности аналитических выкладок. – Я права, - кивнула вампирка, будто бы ещё раз подтверждая свои выводы, если люди собирают нефтяную империю, значит, время пришло, краткоживущие реагируют на изменения быстрее, - запросите статистику по добыче/реализации угля и нефти… за последние лет 10, я права, увидите. – «Надо бы изъять часть собственных средств из инвестиций и вложиться в американцев что ли на всякий случай».

[indent] Удовлетворённая улыбка окончательно угасла, когда она выслушала ответ Принца. Было больно, она тут старается, пашет над расчётами как ломовая лошадь, днями не спит, а он!..

[indent] Глаза учёной потухли, а темнота начала сгущаться вокруг её фигуры, сигнализируя достаточно хорошо знавшим её существам о плохом эмоциональном состоянии и частичной потере контроля над собой. Чёртова способность проявляла себя в терминальных состояниях – если Хельмине было светло на душе, она могла буквально засиять, если не успевала законтроллировать прорывающееся излучение, если же было горько, плохо, темно – то проявлялось поглощение. В сердце вампирского логова, дворце Принца, его кабинете, учёная, пожалуй, расслаблялась – здесь все свои, к чему закрываться? Правда, в такие моменты эта её манера, доверчивость что ли, играла против вампирки.

[indent] «Вдох-выдох, Хельмина, спокойно», - дыхательные практики, позаимствованные у людей вампирка нежно любила за то, что ей они быстро помогали успокоиться, - «Темноту убрала, клыки втянула, обидку в… подальше засунула! Вовсе он не ретроград и не убивец прогрессивной мысли, он мнит себя просвещенным, он – твой Принц в конце-то концов, сама выбирала, к какому двору присоединиться… Хмм… можно, подумать, был выбор, помимо очевидного!» - Внутренний голос, как всегда, спорил, и на этого-то, внутреннего «врага» Хельмина беззастенчиво могла излить всё, не стесняясь экспрессии и выражений. – «И всё же – он тебя до сих пор не прибил, хотя в своём праве, а ты порой нарываешься… Но я полезная!.. Вот и давай, докажи пользу, вперёд, девочка, покажи кто тут самый умный и продуманный в плане приложения научно-технических идей. Только дипломатичней, умоляю!.. Да, он просто не понимает. Но это ничего, сейчас я всё-всё ему объясню!»

[indent] Последний глубокий вздох и – темнота опять, как ей и положено, гнездится в углах; лицо застыло безэмоциональной маской; голос ровный, глубокий; тон уверенный и твёрдый:

[indent] - Вы уверены, что пересложнённый механизм, дефектный, ущербный – действительно лучший выход? – Ей отчаянно не хотелось портить изобретение. Слишком Хельмина ценит себя, чтобы растрачивать время зазря. Она, не перешагнувшая ещё рубеж половины деятельной жизни вампира, уже лучше многих прочих осознает, что оставшиеся ей в лучшем случае полтысячелетия – фьюить! – промелькнут, не успеешь заметить. А столько всего надо успеть – где тут тратить себя и время на проекты, которые уведут далеко вбок с прямой магистрали научной мысли?

[indent] «Доработать, довести до совершенства – да, с огромнейшим восторгом, это достойная инженерная задача высшей сложности. Переусложнить, намеренно сделать модель дефектной – нет… это, как испортить произведение искусства». – Хельмина фыркнула про себя, оценив насколько на неё повлияли почти восемь десятилетий – целая человеческая жизнь! – в клане Артифис.

[indent] - Мне кажется, - «Я уверена!» - это далеко не лучший из возможных вариантов. – На безэмоциональную маску возвращается потихоньку жизнь, левая бровь вздёргивается, как бы говоря: «Экую вы глупость сморозили, Ваше Величество, при всём уважении…» - Мой жёсткокаркасный дирижабль – лишь предвестник, люди додумаются десятка через полтора лет, но додумаются сами. А мы – мы упустим время. И выгоду. – Досадно, в высшей степени досадно, что Принц не откомментировал своё грядущее банкротство. Не поверил? Или всё же?.. Что-то же он записал в проклятущий журнал. Поэтому продолжим давить на материальное. «Я же сама завишу от вампирьей казны, какого чёрта мне мешают её приумножать?» - Через эти самые полтора десятка лет у нас был бы целый парк таких летунов. Воздушные перевозки – вдумайтесь в перспективы и прибыли, Ваше Величество! Да даже если не заниматься самим – одни патенты сулят немалые суммы.

[indent] Учёная перевела дух, шагнула ближе к столу, за которым расположился Принц, попыталась поймать его взгляд. Заговорила мягко, доверительно:

- Вы говорите, в средние века было легче? – «Это тебя тут не было». - Ехидствует внутренний голос. - Вы не правы, Ваш…е Величество, - вовремя схватила себя за язык Хельмина, – неосторожного вампира могли поднять на вилы и тогда. Сегодня лишь предлагает нам бОльшие возможности. Наша кормовая база, - людей в массе Хельмина именовала именно так, делая исключения редко, чаще всего для коллег-учёных, - заметно расширилась, стоит только сравнить население Лондона сейчас и, скажем, когда Вы только пришли к власти. И жизнь отдельного человека всё так же ничего не стоит, если за ним никто не стоит. – Вампирка вновь фыркнула, теперь уже вслух, усмехаясь удачному каламбуру.

[indent] «Чего же Вы боитесь, Ваше Величество?.. Только не вслух!.. Но ведь боится, только из страха отрицают новое. Я и сама в ужасе от многих перспектив. Не того боитесь, ну да ничего, сейчас я Вас попробую испугать правильно!»

[indent] Ещё шажок ближе, голос ещё мягче и проникновеннее тон:

- Это, поверьте мне, далеко не самое революционное изобретение, и возможный его вред непрямой. Разумеется, и дирижабль, и подлодку можно оснастить оружием. И вот его нужно опасаться. – Хельмина извлекла из недр халата странное приспособление, состоящее из разнокалиберных линз и зеркал, огляделась прицеливаясь, навела на раму окна, через которое проникла в кабинет и сфокусировала несколько световых лучей под разными углами. Пройдя через линзы и отразившись от зеркал, лучи объединились и прожгли в раме крохотное, почти незаметное отверстие, глубиной в полсантиметра. На Принца учёная после учинённого ущерба старалась не смотреть, отвернувшись к книжным полкам. Не то, чтобы ей было стыдно за порчу имущества, но фотоусилитель был пока не доработан и маломощен, рано было его демонстрировать, но не удержалась. – Вот до этого они нескоро додумаются, равно как и до того, что послужило причиной моей «болезни». Но додумаются. Через полвека, век или больше. Нам нужно готовиться, знать заранее, чтобы снять сливки. Потому что остановить Вы это не сможете. И я не смогу. – «Да и не захочу!» - Никто из нас не сможет, мы – разобщенные индивидуалисты, Вам, Ваше Величество, это очевидно хотя бы в силу занимаемого поста гораздо яснее, нежели мне. Вы контролируете сородичей в городе и окрестностях. Та же нынешняя королева нашего корма – всю Великобританию и, отчасти, колонии. Они, слабые, краткоживущие, вынуждены собираться в бОльшие общности. И общностей этих много. Даже если, как Вы хотите, мы постараемся замедлить прогресс, застопорив или заманив ложными теориями Лондонское Королевское Общество, то Англия всего лишь потеряет пальму первенства. Франция, Пруссия, Россия… и, пожалуй, Штаты вырвутся вперёд. В глобальный мировой заговор вампиров с целью затормозить развитие еды мне что-то слабо верится. – Хельмина наконец развернулась обратно, чтобы продемонстрировать скептически поджатые губы и полный сомнений взгляд. – Мы только потеряем преимущество. Да, именно мы. Находясь в мировой столице науки, - «Сколько моих усилий и Ваших средств я вложила, чтобы это продолжало оставаться так!» - нельзя не пользоваться её плодами. Я здесь именно для этого. Для адаптации науки для нас, и нас для прогресса. – Вампирка небрежно покачала фотоусилителем, намекая, что технические приблуды усиливают не только людей. – Те из нас, чьи таланты проявляются во взаимодействии с материальным планом, как мой или Ваш, многое могут перенять.

[indent] «А те, что лежат в сфере нематериального, мной ещё не изучены, а мне ещё предлагают собирать неработающие механизмы. Да тут непаханное поле исследований, до которых пока не доходят руки!»

- Впрочем, возвращаясь к проблеме топлива и ресурсов, вот здесь есть интересные варианты развилки, застопорит это их или нет… - Задумчиво протянула учёная и вновь выпала из беседы, глубоко задумавшись.

[indent] «Не получилось. Не удалось. Ты в очередной раз блестяще провалилась, не сумев донести информацию ото рта до ушей», - издевательский и издевательски-знакомый голос внутри головы радовался оглушительному «успеху» Хельмины на ниве убеждения, - «межличностное общение тебе всё также удаётся».

[indent] О чем чаще всего сокрушалась Хельмина? Жертвы? Потери на долгом пути? Неудача в замыслах и планах? Пфф… Больше всего учёная зачастую жалела, что нельзя вставить свои мозги в чужую голову. Вот она, ситуация, которая вопиёт. И ведь даже нельзя сказать, что Принц не прав, прав он в своём роде. Это другая сторона монеты. Проблема в том, что Хельмина знает, что монета упадёт на её сторону. Большая такая монета, которой придавит многое и многих.

[indent] Принц всё говорит, а Хельмина всё хмурится. «Он что специально решил потоптаться по моим мозолям? Это я-то рассуждаю как человек? Да кто ещё будет грезить на десятилетия вперёд? Особенно здесь, на западе? Сейчас, когда все не идут по жизни, а бегут? Грезить фактами, а не мечтами?» - Возмущение постепенно сменяется жгучим стыдом. О да, упрек по адресу. Нынешнее её состояние как раз плод деятельности, как изящно выразился собеседник, миновавшей высокую интеллектуальность. «Профессиональная чёрная вдова, самое оно для той, что разум всегда ставила превыше всего. Состояние, заработанное эмоциями и телом… Заткнись, это вообще было в лечебно-реабилитационных целях! Откуда я знала, что он так быстро умрёт?.. Амортизацию живых ресурсов кто учитывать будет?» - едкий натр так не разъедает кожу, как стыд душу. Стыд, приправленный отчасти виной, отчасти осознанием ошибки в расчётах, и последнее превалирует и над стыдом, и над виной. - «А если бы кто-то рассчитывал всё верно, то и состояние было бы больше, к слову. Внезапная смертность это так досадно со стороны людей…»

[indent] Умом, по крайней мере, частью его Хельмина понимает, что упрёка в словах Винсента нет и в помине – разница допустимых и предпочтительных средств у них всё же огромна. И так же огромна разница в реакции на испуг: «Он рисует те же картины и перспективы от развития науки, что и ты, то есть боится правильно, но выводы и меры противодействия не совпадают… И что же мне делать?.. Вот и материальная выгода его не влечёт. Кончились доводы, завлекательные для правителя. Потому как логика и её цепочки в число таких доводов входили (если входили) на последних местах. Чем его пронять?» - Отчётливая картинка близящегося водопада мелькает в разуме Хельмины, вампирка даже радуется, что исчерпала на сегодня резерв световых воздействий. Не будет, как при попытке угнаться за ассоциациями, мелькающих и дрожащих образов над её головой. Слишком они были бы сейчас драматичны: «Слишком мало контроля, чересчур близко к истерике», - сухая констатация, этот «голос» принадлежит явно аналитической части разума. Очень давно её настолько не задевали за живое. Принципиальная тема. Развилка, точка не-возврата. Не столько даже для неё Хельмины, прав Принц, она слишком уж «оторвана от народа», она приспособится, монета падает давя не её.

[indent] Хельмина вновь морщится, не помышляя даже скрывать мимическое выражение её отношения к ситуации и словам. Вроде бы Принц говорит частично правильные вещи, но в то же время…

[indent] Случается то, что делает её первостатейным аналитиком помимо умения обрабатывать и связывать разрозненную информацию, сознание расщепляется на потоки. Одна часть разума говорит: «Как он устал!», вторая формулирует иначе: «Насколько Принц устал, что опускается до столь грубой лести?», третья-параноик шепчет: «Это всё может быть хитрый план, остерегись!», четвертая, пятая и шестая подбирают доводы, восьмая констатирует: «Это последняя попытка, надо уступить, но уступить надавив и надеяться, что проиграла сражение а не войну», девятая запоздало добавляет, что Хельминово восприятие чужого состояния может не соответствовать действительности, читать людей, вампиров и прочих существ учёная никогда не умела.

[indent] Опять жуткое это ощущение – канат над пропастью, брошенные кости, поворотный момент… истории? «Мы что сейчас всерьёз обсуждаем мировой заговор вампиров против НТР?» - смеяться уже не хотелось. Хотелось броситься в ту самую воображаемую пропасть, разбиться вдребезги – разбить застывшее в сознании учёной вневременье: «Добро пожаловать на землю, Хельмина, где ты опять ни черта не контролируешь даже в зоне, которую считала своей ответственностью».

[indent] - Напротив, Ваше Величество, - наконец-то решается на ответ Хельмина, - я и так рискую увидеть закат нашего вида в грядущие века, если… - «Вы не одумаетесь!» - не принять мер. Сейчас я сделаю, как Вы хотите. – «Но по-своему, оставляя лазейки и закладки». – Мы вернёмся к этому разговору через двадцать, тридцать лет, когда я ещё смогу выправить ситуацию, чтобы вернуть месту нашего обитания пальму первенства в научном мире. Полвека, может, чуть больше – и даже я буду уже бессильна. – Это не было ультиматумом и, тем более, угрозой, это была констатация факта без оглядки на дипломатическое расшаркивание, на которое учёная зачастую плевала. Руки Хельмины стремительно взметнулись к голове, пальцы надавили на переносицу, с силой провели по бровям, мимолетно прикрыв глаза, где, наверное, можно было углядеть, при желании, ту проклятущую пропасть, бездну, водопад. Всё, она сорвалась. Главное теперь не убиться при падении. Пара секунд и Хельмина встряхнулась, руки упали, а взгляд, снова горящий, упорный, обратился на Принца: - И да, я думаю как вампир, - мимолётная усмешка кривит тонкие, с синевой губы, полумёртвые, как всё их, вампирское, существование, - многие из нас считают себя хищниками, но на деле для существ, живущих и размножающихся за счёт других, есть не столь лестное название – паразиты, т.е. нахлебники. Знаете, какое ключевое свойство у паразита? Исключительная адаптивность под хозяина. – Усмешка Хельмины стала куда более проявленной и где-то как-то даже паскудной, назвать человека хозяином по отношению к вампиру, пусть и в исключительно биологическом смысле, это было ново и шокирующе даже для самой учёной. – Приспособься или погибнешь вместе с хозяином. – Можно было бы сказать «носителем», но это было бы терминологической неточностью и не так цепляло. А Хельмине во что бы то ни стало нужно было достучаться до Принца, заставить его запомнить свою речь, зацепить, чтобы тот пожелал задуматься. Не факт, что сработает, но вход шло всё: от пренебрежения дипломатией до полузабытых приёмов риторики. - Да и эволюционные теории говорят примерно то же. Сторонники Ламарка призывают к самосовершенствованию, а новомодный Дарвин провозглашает – эволюционируй или вымрешь. Вампирам вряд ли посчастливится стать исключением из правила, несмотря на всю нашу живучесть. Так что нет, жажда познания не утихнет и не заглохнет, пока жив вид. Люди, вампиры – не важно. – Хельмина в изумлении примолкла, люди-корм обычно воспринимались ею как нечто бесконечно низшее, суетливое, копошащееся. Но общее для всех видов стремление так или иначе уравнивало. «Об этом я подумаю позже!» - И я же не требую от вампира-обывателя знания формулы «горячего воздуха», лишь умение пользоваться благами техники: вертеть рычажки и тыкать на кнопочки. – «А вот и язвительность проклюнулась. Тише, тут недалеко и оскорбить!» - Словом, не разрабатывать, а пользоваться, как то и свойственно природе паразита. Хотя, Вы знаете, мне даже стало любопытно сравнить статистику – у какого вида больше учёных в процентном соотношении. Нас так мало по сравнению с людьми, - популяционное давление со стороны корма и впрямь изрядно напрягало учёную, паранойяльную часть её сознания точнее, - что может выйти и так, что мы окажемся интеллектуальней как вид. – Сама она, в отличие от Принца, не стала бы называть вампиров «расой» хотя бы из чисто биологических соображений. – Многие из нас в редкие часы досуга почитывают развивающую литературу, расширяя кругозор; философов, правда, чаще, чем что-либо несущее материальное непосредственное применение. – Быстрый взгляд в сторону книжных стеллажей. Если это и было подколкой, то уже не злой, яд язвительности вылился ранее. – Может, Вы недооцениваете наш народ? Нам тяжело отказываться от привычек, Вы правы, но темп жизни и декорации вокруг в последнее время так часто меняются, что мы не успеваем привыкать. А как сократились расстояния! Мне ли, живому, т.е. не-мёртвому гелиографу не знать? – Теперь Хельминина улыбка была почти мечтательной, в чём-то ностальгической. – Расстояния нивелируются, обмен информацией убыстряется. - Повторение – важная часть убеждения, считала Хельмина, сколько раз при ней подобным приёмом пользовались профессора различных университетов, чтобы заронить в мозги слушателей знания. – И будет убыстряться, это побочный эффект того самого прогресса. Да, сейчас негативная для нас фаза сложного принятия процесса. Но эпохи скоро уже не будут измеряться столетиями, а, возможно, и десятилетиями. И у нас, наконец, появится возможность скользить по поверхности эпох, не привязываясь к ним. Вероятно, новообращенные сейчас и далее могут даже не иметь столь крепкой связи с родной эпохой, как большинство нынешних вампиров. – Сама Хельмина такой связи была чужда, порой отчаянно открещиваясь от прошлого со всеми его ошибками и решениями, она воспринимала его как совокупность опыта, позволяющего двигаться дальше. Умом она понимала, что большинству вампиров уютно-знакомая, «родная» эпоха необходима как якорь, основание, корень. Эмоции же вампирки явно предпочитали в качестве якоря для себя применять живых, а также мёртвых и не-мёртвых: личности, а не время и обстоятельства. – Вся моя «оторванность от народа» в том, что в некоторых аспектах, напрямую касающихся предмета нашего разговора, я вижу и заглядываю дальше многих наших сородичей, - «…и Вас, собственно, это от меня и требуется в качестве советника, не так ли?» - к сожалению, не обладая полнотой информации, - вот тут вампирка сочла уместным проявить некий упрёк в интонации, в политику она, и верно, старалась не лезть, аховый дипломат пользы бы там явно не принёс, но тут дело было на грани её интересов, причём как личных, так и должностных. «О да, я уже предвижу неуклюжесть попыток застопорить маховик прогресса, не привлекая специалистов! Может, оно и к лучшему… Столько напрасных усилий! Их - да в толковое бы русло!» - касающейся политического обсуждения науки и её следствий, я не имею возможности скорректировать свой анализ… необходимы данные о точках, где благосклонно приняли регресс. – Сформулированный не вопросом, запрос обнажал любопытство учёной, вампирке оставалось лишь надеяться, что не слишком явно. Точки такой заразы как регресс Хельмина полагала уместным знать сильно заранее, на ум приходили сравнения с чумой. Стараясь не длить паузу, акцентировав и проявив тем самым свой интерес, вампирка решила, согласно некоторым канонам риторики, закольцевать свою речь, вернувшись к её истоку: - Впрочем, я действительно гляжу сейчас чересчур вперёд, и вероятный риск увидеть вымирание нашего вида мал. Это будет не на Вашем веку, Ваше Величество, и, быть может, даже не на моём, процессы на уровне социумов такие медленные, но программа, заложенная биологической основой иных трактовок не предполагает: «Изменись, адаптируйся или погибни», - теперь в тоне учёной не было ни трагичности, ни, опять же угрозы. Факт, изложенный беспристрастно. Как бы желала она ошибиться! – и мы погибнем, если Ваш план провалится, и если он сработает – тоже. Это как держать паровой котёл под избыточным давлением – неизбежно рванёт. – Привычная метафора этого века вызвала неожиданно сильное раздражение у учёной. – Есть старый приём: «не можешь остановить, возглавь». Я всё ещё рекомендую этот путь, 20-30 лет этот вариант ещё будет доступен. Я не хочу видеть закат нашего вида.

[indent] - За всё приходится платить так или иначе, - философски ответствовала учёная, вздохнула, хмыкнула и неопределённо дёрнула ртом в нарождающейся улыбке, переменчивое по ходу беседы настроение поползло в гору – несмотря на то, что Хельмине зачастую казалось, что с собеседником она говорит на разных языках, некий консенсус стал намечаться, - вопрос в цене и сообразности оной. И затрачиваемых усилиях, разумеется… А бессмертие – это иллюзия, причём опасная. Особенно наше бессмертие. Между подступающим неотвратно безумием, - учёная ощутимо содрогнулась, ей, большей частью сознания сверхрациональной, потеря контроля над собственными мыслями и их соответствием объективной реальности казалась исходом более жутким, чем простое прекращение существования, - и вполне реальными шансами физической, ну или магической расправы. - Как ни крути, а убить вампира умеючи не особо и трудная задача. И в целом опасения Принца насчёт скачка вооружения и у противников их вида справедливы, но скачок этот и так будет, не одна ж она, Хельмина, такая умная. Учёные-люди, учёные ведьмы, - «Те, правда, чуйкой скорее берут, но, может, и есть среди них уникум?» - учёные-охотники, - тут вампирка полностью разделяла опасения Принца, - учёные-оборотни? Хельмина тут же споткнулась на сей мысли, не особо плотно и близко общаясь с хвостато-шерстистой братией, к умственным способностям «полузверья» она относилась скептически. «Но что, если я ошибаюсь? Надо бы вызнать…» - очередная закладочка опустилась в бездонную картотеку её памяти. Да и вампиры-учёные, которых, разумеется, больше чем она одна, и есть они не только в Лондоне. Нет, всё же Винсент не прав, это как шило, что в мешке не утаить. В мозгу немедля пронеслась картинка с двумя баранами на узком мосту, что сшиблись рогами, и каждый не желает уступить. В бараньих мордах в мысленном представлении вампирки легко можно было узнать Принца и её саму – ни пиететом, ни отсутствием самоиронии учёная не страдала. Гадючий световой образ почти проявился над головой, но Хельмина спешно приструнила нестабильную магию, прокляв образное ассоциативное мышление; она в борьбе с собственной силой и мыслями вновь почти упустила нить разговора.

[indent] Это принцево «хочу – не хочу» звучало бы по-детски, необдуманно и незрело, если бы он ни был Принцем. И древним. Впрочем, в здравости рассудка древних Хельмина сомневалась гораздо чаще, чем в своей. «Я вот тоже много чего хочу! Запахи чувствовать, например, не выливая литры концентратов на себя. Но я же работаю над этим… и не мешаю работать другим». Хельмина вновь спешно отбросила мысли, грозящие увести не в ту степь, и отдающие уж слишком личными предпочтениями взамен универсальной системы с координатами «логика» и «выгода».

- Я предполагаю, Вы думаете - прогресс опасно принимать, делать на него ставку, но стократ опаснее от него отказаться. Отказаться от него значит отстать, - вновь в ход шли повторяющиеся обороты, вампирка совершенно не стеснялась вербально программировать собеседника, многократно проговаривая очевидные для себя вещи. Это был вопрос, принципиальный для неё, более того, напрямую касающийся будущего вампиров как вида. О статусе собеседника забывать не след, слишком удобен этот рычаг воздействия, но личность Принца и уважение к тому самому статусу в такой ситуации мнились учёной несущественными, - сделаться уязвимыми для тех, кто не побоится его принять. Те же усовершенствованные дирижабли – не важно, моей или не моей конструкции – они будут, вне зависимости от усилий, затраченных на стопор технологий, они уже есть в широком информационном пространстве. Все физические законы, обеспечивающие их появление известны, промышленный парк оборудования и материалов достаточен для физического их воплощения. Выражая философскими концепциями, это идея, уже готовая проявится в реальности. – Хельмина старательно разжёвывала очевидные для себя вещи, на удивление, даже почти не закипая от надобности проговаривать совершенно элементарные факты. Если её не поняли с первого и –дцатого раза, она не поленится покапать на начальственные мозги в –дцать первый раз, и до тех пор, пока её не услышат и не поймут. – И именно из-за неизбежности их появления я рекомендую если не заняться производством, то хотя бы перекрыть патентами право воплощения. Говоря проще – обеспечить себе преимущество либо заработав на выпуске, либо на патентных отчислениях. Впрочем, если грамотно составить патент, можно задержать их появление пока не придумают конструкцию, обходящую мои выкладки. – Очередное озарение накрыло учёную радостью, Хельмина даже расщедрилась на хищную полуулыбку, приоткрывшую кончики инстинктивно выдвинувшихся клыков. Попутно машинально отметив на подкорке, что было бы неплохо поесть после окончания разговора. Запить, так сказать, нервотрёпку. – И вовсе не надо самим заниматься переусложнением конструкции – это сделают люди за нас, стремясь обойти ограничения патента. Люди вообще много чего за нас делают, а могут делать ещё больше. И я не вполне точно выразилась, меа кульпа, я вовсе не имела в виду, что наш текущий штат учёных способен превзойти человеческую науку. Под «возглавить» в данном случае предполагалось «использовать и направлять», поскольку ресурсов совместно наших и Лондонского Королевского Общества вполне хватит на удержание первенства, как и в последние, по крайней мере полвека. Я – старый опытный паразит, - насмешка, обращенная учёной к самой себе, была столь явной, что хоть на тост намазывай толстым слоем, - раз к ним присосавшись, не разумно их выпускать, как по мне, так что давайте пробовать, совет так совет, мнение древних, так мнение древних. - Хельмина припомнила одиозного Монтегю и издала поистине душераздирающий вздох-сожаление. «М-да, решение соломоново, победа, если отсутствие прямого отказа можно считать победой, пиррова», - подумала вампирка, - «теперь не одного Принца уламывать, а всю ораву расширенного совета, ничего, ещё поборюсь!» - Самое главное, а именно, уверенность в собственной правоте у учёной была. А ещё было любопытство – Принц так и замолчал ответ о союзниках в вопросах регресса, возможно, на совете речь зайдёт о том. И лучше бы так, чтобы не выпячивать интерес Хельмины. Перед вампиркой впервые за долгие десятилетия возник вопрос лояльности. Она знала себя достаточно хорошо, чтобы твёрдо понимать, что Её Величество Наука будет всегда неизмеримо выше любого вампирского Принца. А раз так, то в случае неблагоприятного исхода, она двор покинет, Хельмине не впервой начинать всё заново, но как же… в высшей степени неудобно всё выходит на сей раз: уже прикормленное, прирученное, можно сказать, учёное сообщество, индустриально развитая страна, обширная вампирская казна – столь удачное сочетание, самое удачное за всю её жизнь и не-жизнь. Как же жаль, если всё пойдет прахом из-за проклятой её неспособности договориться, косноязычия, недопонимания! Она резко-зло мотнула головой, отгоняя преждевременно-отчаянные мысли, возвращаясь к собеседнику:

- Я сказала, - акцентировала вампирка первое слово, - что в сравнении с нефтью, уголь может стать не рентабельным. Газовые лампы на керосине применяются повсеместно. В Штатах свежеобразованная компания вводит стандарты на нефть и её производные, тем самым выказывая тенденцию к становлению нефтяной империей. И да, двигатели на жидком топливе всё совершенствуются по строению и мощности. Вкупе эти три факта позволяют заключить, что век пара заканчивается. Это перспектива, опять же не ближайших нескольких лет, но десятилетия-двух, полувека, быть может, в худшем случае. Мы успеем перестроиться, но начинать надо сейчас, если хотим обойтись без финансовых потерь. – Учёная взяла паузу, прикидывая насколько ей самой сейчас в подвешенном состоянии выгодно «дарить» миллиарды (по её дилетантским прикидкам) прибыли двору, который она, в случае неблагоприятного решения по развитию науки, покинет. Но, во-первых, она уже сказала «а», а, во-вторых, всегда позиционировала себя как учёного-идеалиста, а не придворную интриганку, так что сказать «б» по совести она обязана: - Поскольку ранее Вы основывали своё финансовое могущество на сырьевой базе, рекомендую во избежание потрясений переходить потихоньку на новый основной ресурс. Правда, нефть и её производные сейчас не до конца утвердились в качестве основного сырья. Если вернуться к машиностроению сейчас оно стоит на перепутье: электрические двигатели могут составить хорошую конкуренцию двигателям на нефтяных производных. И это одна из объективно-продуманных, логически оправданных, - в тоне Хельмины отчётливо проявились нажим и ехидство, - точек стопора инженерной мысли, каковыми в случае решения совета против развития науки нужно будет воспользоваться, поддерживая попеременно то тот, то другой вариант. – Учёная, разумеется, умолчала, что само такое соперничество меж двумя ветками уже многое даёт, в конце концов, конкурентная борьба всегда двигала развитие вперед, а никак не назад. – Но победитель в этой гонке должен быть в таком случае определен заранее. Нами. Есть плюсы и минусы у обоих путей. Если дать вырваться вперед двигателям на жидкостном топливе, то сырьё-нефть действительно станет основным ресурсом грядущего века. Так как она является природным ископаемым, то её легче контролировать. Просто контролируя месторождения. Драку за новый основной ресурс и передел сфер влияния государств корма Вам предскажут лучше те советники, что интересуются политикой, - тут Хельмина тоже не упустила возможности капнуть ядом, дрязги власть имущих ей были в общем-то безразличны, но причины и следствия она как аналитик видела, тем более те, что касались так или иначе её сферы интересов, - я, если нужно, предоставлю геологическую карту месторождений и рекомендации, какие из них мы можем прибрать к рукам, в случае же превосходства электрических двигателей всё не так однозначно, «поймать молнию» можно разными способами. В этом случае явного монополиста на ресурс может и не быть. А значит, контролировать его так или иначе мы не сможем. С этой точки зрения дать преимущество двигателям на жидком топливе кажется более разумным, однако, некоторые продукты переработки, производства и использования такого топлива вредны для нашего корма. И я не берусь предсказать последствий для их здоровья и питательных качеств для нас при широкомасштабном внедрении производных нефти в их жизнь. Я не медик и не биолог, увы, значимого учёного этого профиля в нашем штате нет, а доверять такое исследование людским учёным неразумно. Кроме того, возможно, что современная наука ещё не в силах также предсказать все последствия. – Не будучи пророком ни в коей мере, на те самые не раз упомянутые 20-30 лет, а порой и до 50, Хельмина грядущее прозревала вполне отчетливо именно анализом совокупности данных в рамках сферы своего интереса. А наука имела ой как много сфер смежных. Многопотоковое порой мышление, длинный ассоциативный ряд, тренированная память и сотня лет практики в попытках предугадать действия и логику поступков непредсказуемого Ральда (после которого складывать и прослеживать логические цепочки открытий научных и инженерных решений было поразительно легко) дали поразительный эффект в виде точности «прозрений» Хельмины. Обратная сторона была и у этой медали, вампирка зачастую ожидала подобной же эффективности анализа от других специалистов и искренне недоумевала как может быть иначе. – Впрочем, может, у Вас есть пожелания по другим сферам вложений? Я бы могла подготовить анализ в рамках своей компетенции по интересующим Вас областям…