Казалось, девушка никак не отреагировала на имя Анны Уайт. Возможно, они не были знакомы? Или собеседница Алана просто очень хорошо владела собой?

– Сам я никогда не встречался с мисс Уайт, – продолжил вампир. – Но недавно мне пересказали слухи, героиней которых была она. Якобы пять лет назад мисс Анна Уайт, девушка из хорошей, по представлениям вашего народа, семьи, была невестой оборотня, равного ей по положению. Однако окружающие вдруг стали замечать, что хотя девушка выглядит счастливой, физически она становится всё слабее и слабее. Было очень похоже на то, что её жизненными силами питается взрослый и опытный вампир. Далее нашёлся свидетель, который уверял, что жених Анны Уайт во время свидания с невестой на его глазах превратился в другого мужчину. Тут близкие заподозрили, что в облике жениха к девушке тайно проникает вампир; что вампир обманом соблазнил её и чуть не довёл до смерти. Устроили облаву, но мнимый оборотень сумел сбежать и скрыться с загородной резиденции Принца вампиров, куда оборотням хода нет.

Мисс Нери рассказала Алану эту историю более подробно, однако вампир решил, что сейчас некоторые детали можно опустить – достаточно лишь передать суть.

– Говорят, что после этого настоящий жених мисс Уайт отказался от неё. Кстати, сударыня, может быть, вы сумеете развеять моё недоумение? Когда со мной делились этими слухами, говорили, что после облавы был устроен суд. А я не понимаю, кого в этой ситуации могли судить? Обманщика-вампира? Так его же не поймали. Саму мисс Уайт? Но за что – она же не сделала никому ничего плохого, лишь пострадала сама? Но я не очень хорошо осведомлён о внутренних обычаях оборотней. Может быть, словом «суд» вы называете какое-то публичное разбирательство, расследование?

Чистота крови? Да, это действительно должно иметь значение. Алан Форнайт вспомнил, что в те времена, когда он ещё был человеком, в дворянских семьях утрата девицей невинности или супружеская измена считались преступлением, за которое могли привлечь ни много ни мало к королевскому суду. Но за шесть сотен лет человеческая судебная система изрядно изменилась, а для вампиров чистота крови обычно не имела значения – поэтому сейчас такой аспект проблемы Алану даже в голову не пришёл.

Хорошо, что прекрасная незнакомка рассказала ему о суде Стаи. Это делало для Алана картину происходящего яснее, а также открывало новые возможности. Например, вполне можно рассмотреть версию, что вся комбинация затеяна для того, чтобы выставить мисс Уайт преступницей в глазах Стаи и скомпрометировать семейство Уайт, убрав его тем самым с политической доски.

Однако всё это Форнайт решил обдумать позднее. Сейчас его внимание занимала очаровательная собеседница.

– Вам не стоит извиняться за бестактность, сударыня, – ответил он. – Напротив, вы достаточно деликатно дали мне понять, что моё вступление затянулось и пора переходить к сути дела. Итак. Я действительно не встречался с мисс Уайт, однако недавно услышал, что многие оборотни считают именно меня тем вампиром, который соблазнил девушку, склонил её к тайной связи и намеревался убить.

Алан надеялся, что незнакомка не отшатнётся в ужасе. Конечно, первое впечатление бывает обманчивым, но пока оборотница проявила себя как личность смелая и рассудительная.

– Многие сочли бы себя только польщёнными таким обвинением, – продолжал Алан. – Но не я. Я предпочитаю, чтобы меня уважали только за то, что я действительно совершал. И ненавидели тоже только за то, что я действительно сделал. Мисс Анну Уайт я не трогал, и я хочу это доказать.

– Вы задаёте вопросы, на которые у меня и самого нет ответов, – грустно усмехнулся Алан. – Какой смысл распространять обо мне подобные слухи? Кому это может быть выгодно? Очень многим. Во-первых, у меня в обществе вампиров Лондона есть определённый статус, и некоторые интриганы время от времени пытаются подпортить мне репутацию. Во-вторых, у меня есть личные враги (как среди оборотней, так и среди вампиров) – им тоже выгодно меня опорочить. В-третьих,  меня могли впутать в эту историю без желания навредить конкретно мне, но только лишь потому, что способности вкупе со статусом действительно позволяют мне и принять чужой облик, и очаровать девушку, и входить в резиденцию Принца Лондона в любое время дня и ночи.  Вполне вероятно, что кто-то просто решил свалить на меня свою вину.  А может быть, кто-то хочет не допустить союза между нашими народами и поэтому настраивает оборотней против одного из приближённых Принца вампиров.

Вариантов было слишком много, а когда у тебя много версий ответа – это значит, что, по сути, ответа нет.

– Насколько виноват тот, кто якобы видел истинное лицо обольстителя? И здесь я тоже не знаю ответа; я даже не знаю, кто он, этот свидетель. Всё, что мне известно, я рассказал вам только что. Вы спрашиваете, почему я не обратился непосредственно к участникам событий? Причина проста: я не знаю, кто они, участники этих событий, как их зовут и где  искать. У меня есть только слухи и сплетни, которые, во-первых, искажают истину, а во-вторых, неполны. А отношения между нашими народами (вы знаете это не хуже меня) таковы, что мы многого не знаем друг о друге; и я, например, совершенно не разбираюсь в ваших родовых связях и не имею представления, кто именно приходится роднёй мисс Уайт.

Тут Алан слегка покривил душой, потому что отца мисс Уайт он всё-таки знал. Но сама мысль о том, чтобы пойти к этому отцу – то есть Александру Уэлшу – за разъяснениями, казалась вампиру нелепой. Между ними было слишком много непрощённых обид.

– К тому же, – добавил Алан, – в отличие от вас, я не уверен, что родственники мисс Уайт захотят говорить со мной. Полагаю, они заранее настроены ко мне враждебно. А если быть откровенным до конца, я вынужден признать, что многие оборотни думают обо мне плохо, и не без оснований: я действительно дал для этого повод. Но, как я уже сказал, я не против, чтобы меня ненавидели за то, что я сделал; я всего лишь не хочу, чтобы мне приписывали то, чего я не делал.

– Способность менять облик? – Алан пожал плечами. – Сударыня, один из трёх кланов лондонских вампиров специализируется на создании иллюзий. Вы легко можете предположить, что в этом клане многие сумеют с успехом выдать себя за кого-то другого, и не ошибётесь в своём предположении.

Рассказав про клан Артифис, Алан Форнайт не раскрыл никакой секретной информации. Возможно, рядовые оборотни мало знают о вампирах, зато политики Стаи наверняка хоть в общих чертах, но осведомлены о том, что представляют собой вампирские кланы Лондона. В конце концов, эти кланы существуют уже не одну сотню лет. Странно было бы, если бы оборотни не постарались разнюхать о них всё, что можно.

– Но чтобы поменять внешность, даже необязательно обладать какими-то личными талантами, достаточно купить у ведьм магический амулет, – вампир снова пожал плечами. – У меня отношения с ведьмами, я бы сказал, спокойные и ровные. Зла я им никакого не причинял. Но, конечно, это не помешает ведьмам продать амулет любому из моих врагов: ничего личного, просто бизнес.

Из зала доносилась музыка. Здесь, в зимнем саду, она звучала приглушённо – даже фонтанчик возле скамьи журчал громче, – но всё-таки создавала определённое настроение. И Алан вдруг снова почувствовал жалость к незнакомой ему Анне Уайт, к девушке, которая сполна хлебнула горя, унижения и мучительного бессилия. Если бы Алан встретился с ней в бою, он убил бы оборотницу без колебаний и не мучился бы совестью – но чужим душевным мукам не мог не сочувствовать.

Он потёр висок.

– Вы, сударыня, насколько я понимаю, хотите решить загадку, выяснив, кому это преступление выгодно. Очень правильный метод, классический, можно сказать. Но я не уверен, что он в данном случае подходит: как я уже говорил, выгодно может быть многим. Я попробовал бы зайти с другого конца: определить, у кого была возможность. Однако для этого у меня слишком мало информации, и вот тут, сударыня, вы могли бы мне помочь – если бы пожелали. Вы совершенно справедливо сказали, что нужно обратиться к участникам событий. Я не знаю, кто они, и не уверен, что со мной захотят разговаривать. А вам гораздо проще узнать подробности того дела пятилетней давности, найти очевидцев и устроить мне встречу с ними – в вашем присутствии, если угодно.

Отредактировано Алан Форнайт (2017-04-20 23:49:47)

– Интуиция вас не обманула, – Алан слегка улыбнулся, отдавая должное проницательности девушки. – Я действительно обращался за содействием не только к вам; но то были вампиры и люди, а среди оборотней вы – единственная, с кем я решился об этом заговорить.

Вампир понимал, что сейчас следует поблагодарить собеседницу, а потом предложить познакомиться. Маскарад маскарадом, но если они собираются после бала встретиться и снова обсудить историю Анны Уэлш, необходимо знать и имя того, с кем встречаешься, и внешний вид.

Но вот тут-то и крылась проблема. Алан не знал, несколько широко известно его имя в среде оборотней, но он как-никак охотился на них уже шестьсот лет. Какие-то слухи ходить могли. И вряд ли эти слухи рисовали Алана Форнайта в благоприятном свете.

– Я очень ценю, что вы согласились хотя бы попробовать мне помочь, – сказал древний вампир серьёзно, забыв про улыбку, – и я могу только уважать осторожность, которая диктует вам не брать на себя больших гарантий, не вникнув в суть дела. Однако есть ещё одно важное обстоятельство, о котором вам следует знать. Я убивал представителей вашего народа. У меня были на это свои причины, но, полагаю, тем, кто оплакивает своих убитых, нет дела до моих причин. Я должен сказать вам, – Алан запнулся, но продолжил, – что около пятидесяти лет  назад от моей руки погибла Элизабет Уайт. Как вы, скорее всего, знаете, она была главой одного из лондонских ареалов обитания оборотней и матерью Анны Уайт. Я понимаю: сама собой напрашивается мысль, что если я убил мать, то именно я обесчестил дочь. Но уверяю вас – это не так. К мисс Уайт я и пальцем не прикоснулся. До последнего времени я даже не знал, что такая оборотница вообще жила на земле.

После того, как Алан Форнайт сделал своё признание, девушка замолчала, задумавшись. Вампир её понимал: сам бы серьёзно задумался на её месте. А потому не торопил с ответом. Спокойно сидел, давая оборотнице время принять решение. Молчал.

И девушка молчала.

А потом в зимнем саду неизвестно откуда появился Фредерик Моро в костюме Януса. Фред и пауза в разговоре были несовместимы – весёлый вампир с налёта поцеловал собеседнице Алана ручку и начал благодарить «прекрасную фею» за «прекрасный бал» с «прекрасной музыкой». В другое время глава службы секретности не преминул бы заметить вслух, что, помимо «прекрасного», в английском языке существуют и другие слова; однако сейчас ехидничать не хотелось.

Судя по диалогу, Фред и собеседница Алана были знакомы между собой, а кроме того, девушка была одной из устроительниц бала. «Что ж», – подумал Алан, – «пусть мы не успели познакомиться, но с такой информацией я теперь смогу найти эту девушку, если будет нужно. Надо оставить и ей возможность найти меня».

– Я вижу, вас зовут дела, – сказал он, вежливо дождавшись момента, когда будет уместно обратить на себя внимание в разговоре. – Не буду мешать. Но если, сударыня, вы захотите продолжить нашу беседу, напишите мне. Вот адрес, – с этими словами он достал из кармана визитную карточку и вручил её оборотнице.

После чего учтиво поклонился даме, дружески ткнул Фредерика в плечо и покинул зимний сад, растворившись среди причудливо одетой маскарадной толпы.